На 19-м заседании по делу «Седьмой студии» в Мещанском суде Москвы адвокаты, как ожидается, все же приступят к оглашению доводов несостоятельности обвинения. Они должны были начать еще на позапрошлом заседании, но на нем, как и на последующем, слушания переносили из-за болезни режиссера Кирилла Серебренникова — главного обвиняемого по делу. Вчера его адвокат обещал суду, что тот выйдет с больничного.

13:14. — Фестиваль (один из музыкальных фестивалей в рамках «Платформы».— «Ъ») сколько по времени шел? — спрашивает судья.

— Больше недели. Все события были специальными заказами. Права остались у «Седьмой студии».

— Музыка специально писалась?

— Да, писалась. Это остается уникальным опытом. У нас был заказ на «Параллельное время», «Невозможные объекты», игровой фильм, Brave new world, , — говорит Маноцков.

— Вы были куратором. Перечислите все концерты, — говорит судья. — Сколько было чисто музыкальных мероприятий?

Маноцков начинает читать и считать мероприятия. Всего у него получилось около 20 музыкальных мероприятий на «Платформе» за 2013 год.

— Для каждого писалась музыка под заказ? — уточняет судья.

— Нет, — отвечает Маноцков.

Затем считает, получается, что для восьми крупных музыкальных произведений музыка писалась специально, под заказ.

— Вы как-то касались музыкального оформления спектаклей?

Маноцков говорит, что отвечал только как куратор по направлению «Музыка». Далее он уточняет, что один раз на «Платформе» показали театральный проект, в котором Маноцков участвовал, но он ставился в США.

13:07. — Сколько у вас было репетиций? — спрашивает судья.

— Не меньше 10 точно.

— Это оплачивалось?

— Как и с кем мы договаривались. Обычно, когда музыкант подписывается на проект, он называет сумму, которая складывается из того, сколько репетиций ему потребуется, чтобы освоить этот материал, — говорит Маноцков.

Он поясняет, что бывает так, что музыканту нужно около четырех лет, чтобы освоить материал, «это сверхчеловеческие усилия».

— Это для вашего понимания, сколько нужно репетиций, — говорит Маноцков судье.

После он продолжает перечислять мероприятия на «Платформе». Он называет «Ночь неожиданностей».

— Это голландцы придумали форму бытования современной музыки. «Ночь неожиданностей» — потому что зритель не знает, чего ждать. Это был большой проект. Приезжали музыканты из Голландии, — рассказывает Маноцков.

13:05. — Расскажите про «Страсти по Никодиму», — говорит адвокат.

— Это было сыграно два раза на страстной неделе. Продюсером была Майя Дзо, — говорит свидетель.

— Вы специально написали «Страсти по Никодиму» для «Платформы»?

— Да-да. Мне была близка позиция composer in residence. Такая очень распространенная позиция в мире, — говорит Маноцков.

Он поясняет, что иногда композиторы бывают не очень хорошими менеджерами, поэтому используется позиция composer in residence — когда композитор является носителем какой-то музыкальной идеи и продвигает ее на проекте. Ему обычно заказывается основное произведение (в данном случае «Страсти по Никодиму), поясняет Маноцков. Далее Маноцков говорит про общую задачу для его направления и проекта «Платформа» в целом:

«Наша миссия была — войти в мировой контекст. Мы в какой-то момент, мы как национальная культура, в каких-то отношениях от этих вещей оторвались. И многие вещи приходят к нам на десятилетия позже, чем в другие страны».

13:01. — Кто пригласил Вячеслава Гайворонского? — спрашивает адвокат Харитонов.

Маноцков рассказывает, что первым его проектом на «Платформе» был концерт Гайворонского.

По его словам, переговоры с музыкантом начал Малобродский.

Судья задает уточняющие вопросы. Маноцков говорит, что сам он о своей позиции на «Платформе» беседовал с Малобродским «летом 2012 года». После, в 2013 году, он работал с Вороновой, и Малобродского уже на «Платформе» не было, говорит Маноцков. Дальше он рассказывает про концерт Гайворонского.

— Нужно было заказать партитуры. Очень подробно прорабатывался вопрос авторских прав. У «Седьмой студии» и сейчас остаются права на то, что было заказано. Так как планировался, его приезд из другого города, нужно было (найти место размещения).

— Во сколько это обошлось? — спрашивает судья.

— Порядок сумм — это цифра с шестью нулями. Я не вел конкретных переговоров по гонорарам, но это сотни тысяч рублей.

— Сами-то какую зарплату получали? — уточняет судья.

— Я попросил, чтобы я работал на общественных началах. Я получил 200 тысяч рублей как гонорар за свой проект «Страсти по Никодиму». Это один из самых больших проектов в моей композиторской биографии.

После Маноцков перечисляет другие музыкальные мероприятия, которые он сделал на «Платформе».

— Все, что касается современной музыки — любой бюджет увеличивается на порядок, если у музыкантов нет инструментов. Например, литавры или трубчатые колокола — это дорого. Для сочинения иногда нужно приобрести какие-то предметы, которые, в строгом смысле, не являются музыкальными инструментами. Это дорогостоящее (мероприятие), — говорит Маноцков.

12:45. Первым вызывают композитора Александра Маноцкова.

В зал входит высокий мужчина: местами его волосы тронула седина, он в сером свитере и синих джинсах.

— Я композитор, — отвечает он на вопрос судьи о том, кем работает.

Вопросы ему задает адвокат Дмитрий Харитонов.

— Какое у вас образование? — спрашивает Харитонов.

— Я получал музыкальное образование частным образом, — говорит Маноцков.

— Как вы попали на «Платформу»?

— В 2013 году мне предложил стать куратором направления «Музыка» у Серебренникова. До меня работал Невский. Далее я был куратором. Куратор — это такая роль, которую можно трактовать широко. В мои функции входило определение репертуарной стратегии и художественной идеологии направления «Музыка».

— Что вы сделали?

— Весь проект, площадки — это был один и тот же зал. Цех белого. Это такой типичный black box. Для музыкальных событий мы ставили наклонный партер.. Наши события (музыкальные.— «Ъ») были разбиты по календарю, а финансовые возможности были не бесконечные, хотелось сделать (максимально много мероприятий.— «Ъ»).

12:36. Поднимается адвокат Ксения Карпинская. Она просит вызвать в суд трех свидетелей: Элеонору Филимонову, которая составляла бухотчетность «Седьмой студии» до Жириковой, аудитора Инну Лунину и сотрудницу Минкульта Марину Назарову.

Прокуратура не против вызвать Филимонову и Лунину; если будет указан адрес Назаровой, то будут не против и нее. Суд удовлетворил ходатайство частично: Филимонову и Лунину вызовут в понедельник. По Назаровой судья отказывает.

— Обеспечение явки Назаровой будет с вашей стороны, — говорит судья.

Далее поднимается адвокат Дмитрий Харитонов, который защищает Кирилла Серебренникова. Он говорит, что в суд вызвали трех кураторов «Платформы». Также он говорит, что просит посмотреть приобщенные к делу видео, чтобы эти кураторы пояснили, что показывается на видео. После всех материалов защиты — допрос Итина, добавляет адвокат Юрий Лысенко.

— Может мы допросим свидетелей, потом изучим видео, а они останутся в зале и прокомментируют? — говорит судья.

Харитонов поясняет, что лучше, чтобы видео и допрос велся сразу, чтобы свидетели комментировали происходящее.

12:30. Входит судья Олеся Менделеева. Проверяется явка: нет только представителя Минкульта — Людмилы Смирновой. Второй представитель на месте. «Я хочу передать вам больничный», — говорит Серебренников. Отдает документ судье. Она читает.

12:21. За Резниченко входит Олег Лавров.

12:13. Выходит помощница судьи: «Все собрались?». «Да», — говорят ей. Однако в зале нет прокуроров. Помощница уходит. Через пару минут входит прокурор Михаил Резниченко. Теперь все готово к началу процесса.

12:10. Судебное следствие находится на стадии представления доказательств, сегодня наступает очередь защиты. Гособвинению хватило меньше месяца, чтобы представить суду доказательства вины подсудимых.

12:10. Участников пригласили в зал. Не видно прокуроров и представителя Минкульта Людмилу Смирнову. Подсудимые все здесь — Кирилл Серебренников в черной толстовке с надписью «Миру-мир!» на спине. Слушателей сегодня полный зал — на трех скамейках разместились 14 человек.